Первая учительница

О сексе много говорят сейчас:
О технике, о совместимости.
А кое-кто жалеет, что у нас
Сегодня нет нигде домов терпимости.

А если бы они имели место,
Наверно, упростился б ряд проблем,
Улучшились бы нравы повсеместно,
А кое-что исчезло бы совсем.

Ну, например, проблема обученья:
Где, с кем, в какое время обучать?
И на какое посадить сиденье?
И, наконец, как научить кончать?

Поэтому так много самоучек,
Профессионалов очень мало.
Дилетантизм – ох, как он всех измучил!
Как следствие – разводов много стало.

А коли есть проблема налицо
И не дает никто ее решенья в целом,
Всем любящим помочь своим считаю делом,
Чтоб каждый из влюбленных был спецом.

И если полюбил кого-то страстно
И уложил в постель свой идеал,
Чтоб не пыхтел и не сопел напрасно
И попусту копьем не сотрясал,

Ему необходимо брать уроки
У тех, кто в этом деле преуспел.
Да не в теории – в ней слишком мало проку –
На практике, в соединеньи тел.

Давайте вспомним Дафниса и Хлою.
Влюбленные пытались все пройти
Без навыков. Какой душевной болью
Все кончилось? Им так и не дойти

К желанной цели, если бы вдова
Не преподала Дафнису науку
(Она, по-моему, была права,
Избавив молодых от муки).

Изряднейшая доля эгоизма
Была прикрыта фиговым листком:
Пастух узнал восторги пароксизма,
С ударом упираясь в кость лобком.

Он уберег любимую от боли,
От страха о зачатии невольном
И вел себя по отношенью к ней достойно,
С вдовой смягчая член и вдовью долю.

Аналог дали средние века:
«Декамерон» донес до нас науку
Эротики. В нем не одна строка
Полезна будет молодому слуху.

Но сколь ни говори «халва, халва» —
Во рту у вас никак не будет сладко.
И чтоб познать эротику сполна,
Не миновать никак нам слова «блядки».

Неясно мне его происхожденье
(в этимологии я слабо разбираюсь),
Но без него – и в этом нет сомненья –
До сути дела я не докопаюсь.

Оно по смыслу значит – переспать
Вне брака с мужней, незамужней иль девицей.
И баба иль девица эта – блядь,
Крестьяночка, доцент или певица.

В понятьи этом – явное презренье,
Но тут мы снова к Дафнису вернемся:
В блядях для неумелых утешенье,
И с ними лишь от муки мы спасемся.

Воистину блаженны были те,
Кто получал уроки высшей марки:
В квартире (не в сарае), в теплоте,
В спокойствии, без спешки и запарки.

Вдвойне, я думаю, счастливы были те,
Кто стал мужчиной не с панельной шлюхой,
Но доктору, а может – медсестре
Обязан был познанию науки.

Быть может, кто-то первые уроки
Брал у гимнастки или балерины:
Они прекрасно поднимают ноги!
Какие можно видеть здесь картины!

Быть может, кто-то встретил королька
(я слышал, это очень редкий случай).
Приятно также, коль окорока
Мясисты – и чем толще, тем и лучше.

Большую грудь приятно ощутить
Руками, телом, языком, губами.
Лечь на одну, другой лицо накрыть,
Соски подзакрутить слегка перстами.

А если вам когда-то повезло
И все это слилось в одном созданьи,
И все на высшем уровне прошло –
Храните это век в своем сознаньи.

Но в жизни часто все решает случай.
Предугадать, что будет – невозможно.
Сказать заранее, что лучше, а что хуже –
Порой бывает это очень сложно.

Однажды юноша в 16 лет
Читал на сон грядущий в коммуналке.
Давно за полночь не гасил он свет:
Пора бы спать, да книжку бросить жалко.

Вдруг дверь открылась, и вошла соседка
(Медичка, замужем, под 35,
Стройна, красива, лет 12 детка).
Прошла и села на кровать.

— Ты что читаешь? – Да все про шпионов.
Хочу добить. А вам чего не спится?
— Да вот, услышала твой шорох.
Подумала: а кто здесь гомозится?

Так слово за слово, касанье за касаньем…
Он запылал, привлек ее к себе,
Притиснул крепко, весь горя желаньем…
Она не тратила свой пыл в борьбе!

На стуле виснет шелковое платье…
Шум в голове, сплетенье рук и ног…
Сопенье, всхлипы, жаркие объятья…
Всю ночь он делал все, что только мог!

А после каждой трели соловья
Она спешила навести порядок.
Шаги легки. Хоть крепко спит семья
И сон предутренний так сладок,

Но шум воды и легкий стук двери
Отца семейства подняли с кровати
(Они его услышать не могли).
У сына он спросил весьма некстати:

— Ты что гуляешь средь ночи, сынок,
Когда квартира вся спокойно спит?
А сын старательно приткнулся между ног
И с ходу выдал: «Пап, живот болит!»

Отец ушел. Потом ушла соседка.
Уснул блаженно юноша усталый.
Они потом сходились – и нередко.
Он знаний получил запас немалый.

Его начальное образованье,
Как в школе, шло четыре года.
Он очень прочно закрепил все знанья,
Так нужные для продолженья рода.

Он вышел в свет вооруженный,
Пожалуй, как никто другой.
И мозг его, не отягченный
Мечтой о жизни половой,

Впитал достаточно науки,
Чтобы в учебе преуспеть.
Он избежал жестокой муки
Об «этом» думать и терпеть.

Он образованным супругом
Предстал перед своей женой.
Ее желанья в час досуга
Он мог уважить – и с лихвой.

Но помнил он всегда, в любом бою
Учительницу первую свою!

Это было написано в мае 1990 года.